Сегодня: г.

Экс-начальник Генштаба предрек неизбежную реформу ПВО после спецоперации

Фото: Mil.ru.

Своими мыслями Балуевсикй поделился в предисловии к военно-научному сборнику статей «Чужие войны: новая парадигма», который подготовил Центр анализа стратегий и технологий (ЦАСТ). Несмотря на то, что сборник подготовлен до начала специальной военной операции, ее ход и предварительные итоги подтверждают в основном выводы генерала Балуевского.

Анализ каких конфликтов лег в основу научного труда? Это гражданские войны в Йемене, Ливии и Сирии, столкновений между Индией и Пакистаном в 2019 году, Вторая карабахская война 2020 года, а также о действия системы противоракетной обороны Израиля в противостоянии с боевыми организациями палестинцев.

Что объединяет эти во многом непохожие друг на друга вооруженные конфликты? Прежде всего широкое, невиданное до сих пор использование беспилотной авиации, а также максимальное задействование самых современных комплексов ПВО.

По мнению Балуевского, именно в конфликтах последних двух десятилетий обозначился целый ряд новых тенденций развития военно-воздушного потенциала, ведущих к изменению форм и способов применения боевой авиации и  средств ПВО.  По его словам, ПВО впервые столкнулась с новыми средствами воздушного нападения, включая высокоточное оружие и беспилотники.

Одним из признаков современной революции военного дела Балуевский назвал стремительный прогресс в области разведки и целеуказания, связанный с космическими и цифровыми технологиями. Балуевский так определил произошедшие в этой области изменения: взрывное расширение разведывательных возможностей, возможность получать непрерывную информационную «картину» поля боя на тактическом (а в ближайшее время и на оперативном) уровне в реальном масштабе времени. И все это при возможности по выдаче почти мгновенного целеуказания.

То есть война переходит в режми онлайн. Разведчик (космический, авиационный, наземный) обнаруживает цель, и тут же наводит на нее либо авиацию, либо ракеты, либо артиллерию. Кто этой технологией не овладел — гарантированно проиграл битву, а, возможно, и всю войну.

Генерал назвал ключевые тенденции развития всех составляющих революционных военных технологий. Что касается высокоточного оружия, то это быстрое увеличение его распространяемости и масштабов применения; развитие средств наведения; увеличение дальности действия.

Кстати, специальная военная операция во многом подтверждает выводы генерала. Достаточно вспомнить опыт применения вооруженными силами Украины американских высокоточных комплексов HIMARS. Желающие могут убедиться по видео в Сети, как точно бьют реактивные снаряды за 100 километров по Антоновскому мосту через Днепр или по плотине Каховской ГЭС.

Балуевский приводит данные, подтверждающие, насколько за последние годы выросла доля высокоточного оружия в общем объеме ударных средств, используемых армиями США и стран НАТО. Она неуклонно приближается к 100%.

Высокоточное вооружение по критерию «стоимость — эффективность» значительно превосходит неуправляемое вооружение. Загоризонтное высокоточное огневое поражение становится главным фактором, меняющим сущность войны, утверждает генерал.

Это касается и авиационных средств поражения. Управляемый боеприпас практически становится основным оружием авиации, делает вывод генерал.

Второй ключевой элемент революции в военном деле — развитие и широкое применение беспилотных летательных аппаратов, использующих относительно недорогие малогабаритные управляемые средства поражения. Как отмечает Балуевский, это и барражирующие беспилотные боеприпасы (дроны-камикадзе) — от малогабаритных американских Switcblade 300 с мощностью ручной гранаты до тяжёлых дальнобойных вроде израильских Harop — своего рода дешёвые крылатые ракеты.

В ближайшие годы на поле боя будут задействованы тысячи и десятки тысяч малых беспилотных летательных аппаратов, считает Балуевский, и, соответственно, встанет огромная по объемам задача борьбы с ними.

В ближайшей перспективе, делает прогноз Балуевский, можно ожидать дальнейшего развития технологий «роевых атак» барражирующих боеприпасов и беспилотников с вооружением для ударов как по тыловым объектам, так и по целям на передней крае боевых действий.

Что это такое? Это одновременный налет сотен и тысяч небольших ударных дронов, для перехвата которых не хватит никакого боекомплекта комплексов ПВО.

Привычный характер военных действий и состав вооруженных сил могут принципиально измениться, считает генерал. Так, массовое применение ударных беспилотников, как с наземных, так и с  авиационных носителей, в перспективе может изменить формы и способы ведения наземных боевых действий, создав своего рода «высокоточный град боеприпасов», и привести к полному «отмиранию» бронетанковой техники и артиллерии в их традиционном облике.

То есть любая танковая атака, как, например, в Курской битве, неминуемо приведет к появлению кладбища танков на поле боя еще до того, как танки вступят в бой.

«Танки, БМП и орудия просто не будут выживать в условиях массированного применения высокоточных боеприпасов, а выход танков на дистанцию применения своего главного оружия станет практически невозможным», — отмечает военный аналитик.

На основании анализа тенденций развития ударных средств Балуевский делает вывод: проблема обеспечения защиты от высокоточных загоризонтных средств нападения выходит на передний план и требует кардинального пересмотра всей системы организации и вооружения перспективной войсковой ПВО.

По его мнению, войсковая ПВО, главная задача которой сегодня — прикрытие войск на поле боя, должна иметь сетевую структуру средств, способных гарантированно поражать весь спектр высокоточных средств поражения — от малых дронов и барражирующих боеприпасов, артиллерийских мин и снарядов, до баллистических и крылатых ракет, дальнобойных корректируемых ракет.

Вывод: только такая перспективная войсковая ПВО/ПРО может быть способна обеспечить эффективное выполнение задач с высокой «плотностью», обеспечив прикрытие значительного количества объектов, войск в перспективных весьма «разреженных» боевых порядках на значительной площади.

А потому, считает генерал, уже сегодня следует говорить не о войсковой ПВО или войсковой ПРО (противоракетной обороне), а о «ПВО/ПРО ближнего рубежа (зоны)», включая сюда не только задачи прикрытия войск, но и городов, административных центров, промышленности, гражданской инфраструктуры и т.д.

Задача чрезвычайно актуальная, если вспомнить обстрелы расчетами ВСУ кварталов Донецка, Запорожской АЭС или той же плотины Каховской ГЭС, а также приграничных райнов Белгородской, Брянской и Курской областей.

«Таким образом, речь должна уже идти о полной интеграции средств ПВО/ПРО страны и войсковой ПВО/ПРО («ПВО/ПРО ближнего рубежа (зоны)») в единую комплексную систему», — делает вывод Балуевский.

Как известно, сегодня Войска ПВО и ПРО, входящие в состав Воздушно-космических сил, а такде Войсковая ПВО в составе Сухопутных войск — это две, практически не связанные между собой структуры, со своей организационной структурой и номенклатурой вооружения. Система С-300 Войск ПВО и С-300В Войсковой ПВО при всей схожести названия — совершенно разные комплексы.

Беспилотные средства стали главной проблемой сил и средств ПВО всех классов и уровней и главным вызовом для всей системы ПВО на перспективу, считает Балуевский. В этой связи встает вопрос создания новых, мобильных, компактных и безопасных средств борьбы с дронами, способных обеспечить прикрытие от беспилотных средств не только отдельных объектов, а войск и больших территорий, в том числе густонаселённых.

Главны вывод: грамотное и комплексное использование разнородных сил и боевых средств — единственный источник успеха в противоборстве средств ПВО с современными беспилотными средствами.

По материалам: www.mk.ru

 
Статья прочитана 53 раз(a).
 

Еще из этой рубрики:

 

Здесь вы можете написать отзыв

* Текст комментария
* Обязательные для заполнения поля