С Таней я знакома совсем недавно. Несколько дней назад мы вместе приехали с гуманитарным грузом из России в Донецк. Красивая, решительная кареглазая брюнетка в футболке с символом Z. В 2014 году, впервые попав на Донбасс и своими глазами увидев то, что здесь творилось, она не смогла больше оставаться безучастной. С того момента вот уже на протяжении восьми лет, одна из основных целей этой хрупкой девушки — помощь защитникам Новороссии и ее мирным жителям.
— Хочу. А что за герой?
— Парень, танкист. Он 12 дней в тылу врага жил, после того как его танк укропы подбили. Героя республики дали.
Горловка — один из крупнейших населенных пунктов в Донецкой области, расположенный менее чем в пятидесяти километрах от Донецка. С 2014 года он находится под контролем Донецкой народной республики. И с 2014 года, долгих восемь лет, мирных жителей Горловки чуть ли не ежедневно обстреливают вооруженные формирования Украины. Мне довелось побывать здесь в самом начале спецоперации, когда в результате обстрела 152-милимметровым снарядом, попавшим в фасад школы, погибли две учительницы.
Дорога из Донецка до Горловки тоже далеко не самое спокойное место, поэтому экипируемся сразу: бронежилеты, шлемы. До города мчим без остановок. Вдалеке что-то бахает.
— Это «выход», — поясняет водитель на донбасском сленге.
Местные уже давно по звуку научились определять «прилеты» и «выходы», для меня все звучит одинаково.
Несмотря на отдаленные взрывы, людей на улицах не мало. Город живет привычной жизнью. Рядом с автобусной остановкой с деревянного прилавка продают пасхальные куличи, люди выстроились в очередь.
— А когда у нас Пасха? — вдруг задаюсь вопросом.
— Так послезавтра уже, — смеется водитель. — Совсем в днях уже запутались? Ниче, здесь такое бывает.
— Я жила в Горловке какое-то время, — делится Таня. — Люблю этот город. А еще здесь самое вкусное на свете мороженое. Если обратно не поздно будем возвращаться, заедем, купим. Сейчас уже времени нет, командир просил не опаздывать.
— Договорились, — предложение Тани, которому, кстати, так и не суждено было реализоваться, казалось очень заманчивым.
Заворачиваем к КПП, военнослужащий жестом требует остановиться.
— Мы к командиру, он ждет, — наклонившись в сторону водителя, сообщает через открытое окно Таня.
Слышно, что военный запрашивает кого-то по рации и, получив подтверждение, разрешает проехать на территорию.
— Это командир горловского танкового батальона, — знакомит меня Таня с симпатичным крепким молодым мужчиной в форме. По понятным причинам, его имя я указывать не могу.
— Молодцы, что доехали, — улыбается военный. – Ну, что вам показать?
— Нам бы героя, — улыбаюсь в ответ.
— Так у нас здесь каждый второй герой, выбирайте.
— Не, мне конкретного, который в тылу врага жил.
— А его еще нет. Он домой поехал к матери, она ж его еще не видела. Уже и простилась с сыном мысленно, когда прохоронку домой принесли. Он скоро, не переживайте.
Пока ждем героя, рассматриваем, стоящие в ангаре танки. Бойцы делятся, что на них они освобождали Волноваху, штурмовали противника, сами попадали в засаду.
Бои были очень тяжелые. Ежедневно, дом за домом, военнослужащие народной милиции освобождали город. Во время спецоперации применили новые для себя военные хитрости и тактические приемы, например такой, как «танковая карусель». Среди штатных Т-72 затесались и два Т-64. Один наш, один трофейный Т-64 БВ. Его, как стало понятно из рассказа военных, используют в качестве «донора», иными словами разбирают на запчасти для ремонта своей «шестьдесят четверки».
— А вот и наш герой, — голос командира прерывает рассказ механиков.
— Он хоть и стесняется немного, но все вам расскажет.
Молодой мужчина в сине-красной куртке действительно выглядит слегка смущенным. Механик-водитель 1-й танковой роты рядовой Евгений Донченко рассказывает, что на службу пришел совсем недавно, всего пять месяцев назад. Ориентиром в выборе для парня стал его отец, который также когда-то служил в танковых войсках. До этого Евгений работал на шахте.
— Вы когда-нибудь думали, что наденете форму, сядете в танк и совершите подвиг?
— Нет, — смущенно улыбается он.
События тех дней танкист восстанавливает поэтапно. 26 февраля маршем через Енакиево они заехали в Волноваху. Экипаж Донченко подбил украинского снайпера, после чего держал оборону правого фланга. 27 февраля экипаж принял участие в танковом бою, где силы противника превосходили по численности в разы.
— Я видел как минимум четыре вражеских танка и одну БМП, — рассказывает танкист. — Мы шли первыми в колонне. В какой-то момент заметили украинский танк, он произвел выстрел и тем самым сам себя обозначил. После чего бойцы ДНР открыли по вражескому танку огонь. Неприятель в свою очередь открыл встречный.
— Последнее, что я слышал от командира: «Женя, правее». Я повернул. Помню, что увидел два вражеских танка. В этот момент у нас сработала дымовая защита. Раздались выстрелы, хлопки. Я кричу командиру: «Кэп, справа два вражеских танка», но наша пушка не поворачивается. Я сразу понял, что произошло что-то страшное. В этот момент по мне открыл огонь БМП…
От попадания внутри танка загорелась солярка. По словам Евгения, ему каким-то чудом удалось включить вторую передачу и резко выскочить из-под огня неприятеля. Проехав около километра, военнослужащий смог потушить солярку, которая продолжала гореть возле снарядов боекомплекта. Верхний люк оказался заблокирован, поэтому вылезти Евгений сумел только через нижний.
— Я долго кричал пацанам, но они не отвечали, — продолжает свой рассказ танкист.
К тому времени экипаж Донченко уже был мертв. Чтобы остаться в живых, боец принял единственно верное решение — покинуть танк. О том, что он находится в тылу врага, парень понял не сразу.
Добежав до здания школы, Евгений заметил мотороллер. Поинтересовался у водителя, как добраться до указателя «Волноваха».
— Мужчина сказал, что если я буду бежать, то минут тридцать, — вспоминает парень.
Танкист понял, что бежать смысла не имеет. В этот самый момент его заметила жительница ближайшего дома. Евгений попросил у нее помощи и, несмотря на большую опасность, женщина согласилась и впустила его в свой дом.
— Там я провел двенадцать дней, пока наши не пришли.
— Как вы жили это время? Не пытались пробраться к своим?
— Я бы не смог. Были сильные обстрелы, украинцы минировали дороги. Мы с тетей Светой прятались в яме в пристройке. Вражеская техника стояла между жилыми домами и вела оттуда огонь. Нам даже пришлось окно в зале забетонировать.
Евгений признается, поначалу опасался, что женщина может выдать его украинским войскам, но потом понял, что она хороший человек. Теперь тетя Света для него, как вторая мать.
О том, что в город зашли войска ДНР парень сначала услышал радио. А уже потом увидел в окно своих и вышел. «Как камень с души упал», — признается военный.
— Все эти дни вас считали погибшим?
— Да, маме принесли похоронку. Когда я уже был у своих, позвонил ей, сказал, что со мной все хорошо. Она поначалу поверить не могла.
На мой вопрос, чувствует ли Евгений себя героем, парень отвечает, что в первую очередь ему жаль ребят из его батальона, которым не удалось выжить в том бою.
— Все, что я могу сделать в память о них, это дальше продолжать служить нашей республике и России.
Донецк, ДНР.
По материалам: www.mk.ru
