Земфира.
Фото: Наталья Мущинкина
Земфира призывает не молчать
Земфире в сложившейся ситуации повезло меньше всех. Ее первый после пятилетнего перерыва большой концерт оказался — надо же так было случиться! — и первым в Москве с момента начала «спецоперации» в Украине. У певицы, таким образом, было совсем немного времени, чтобы продумать детали столь непростого явления народу. Иногда казалось, что весь мир ополчился против рок-дивы. В первые видеонарезки нашей новой реальности попала бронетехника с отличительной символикой в виде буквы Z. Именно с нее пишет свое имя Zемфира в знакомом всем рок-болельщикам логотипе — и подобное жуткое совпадение выглядело совсем уж апокалиптической, зловещей паранормальностью.
В такой ситуации мысль об отмене концерта, наверное, приходит в голову артиста самой первой, однако певица решила выступить — к огромной радости своих поклонников, раскупивших билеты еще несколько месяцев назад. Возможно, многие ждали от Земфиры хлесткого послания со сцены, но артистка решила ограничиться только песнями.
Рок-стар уже давно не дает интервью, поэтому нет никаких комментариев относительно того, как она подбирала песни для этого концерта. Есть подозрение, что сет-лист был утвержден и отрепетирован задолго до первых пушечных залпов. Тем не менее выбор песни «Не Стреляйте» в финале шоу все же похож на стремление придать концерту пусть и легкий, но все-таки налет злободневности. Не клокочущая Мадонна, конечно, или страстные Шер с Джей Ло, но все же…
Трек 2005 года, опубликованный лишь на сборнике би-сайдов и исполняемый довольно редко, оказался в данной ситуации весьма кстати. «Не молчите! В этой рыхлой тишине МЫ погибнем! Не молчите! Не стреляйте…» При этом замена местоимения «Я» из оригинального текста на говорящее «МЫ» выглядело в контексте «таинственной» рок-дивы чуть ли не плакатным воззванием мадемуазель Свободы на баррикадах французской революции. Трудно придумать что-то более уместное в данной ситуации — и в зале, наверное, не было ни одного человека, который не понял бы, что, собственно, имеется в виду.
На следующий день Земфира все же сформулировала в социальных сетях свое пацифистское послание — сумбурное, осторожное, в отрешенном стиле «я не такая, я жду трамвая», — но вскоре убрала даже этот пост. Решила не навязывать свою точку зрения в моменте, когда страсти раскалены до предела, или кто-нибудь настойчиво «попросил» не высовываться? Как обычно, без комментариев…
Но даже этими «кошками-мышками» певица умудрилась вызвать волну комментов, превзошедших по накалу страстей, оценок и резонанса гораздо четче и резче артикулированные антивоенные эскапады, канонадой взорвавшие соцсети в эти же дни, от целого ряда топов и звезд первой величины: Бориса Гребенщикова, Андрея Макаревича, Алексея Кортнева, Валерия Меладзе, Ивана Дорна, Оксимирона, Манижи, «Би-2», Little Big, Нойза МС, многих других, кто не смог молчать…
The Hatters.
The Hatters хотят озолотиться
Петербургские джипси-фолк-рокеры The Hatters отмечали 25 февраля день рождения группы. По этому поводу был дан так называемый «концерт для своих». Последних набралось больше трех тысяч человек, но сейчас для «шляпников» это почти камерное мероприятие, потому что собрать они могут раза в два больше.
В отличие от Земфиры или «Танцев Минус» им сложно придать своему шоу печальную сентиментальность, потому как концертная доктрина группы целиком ориентирована на угар и снос башни. Не так уж неправы те, кто говорит, будто The Hatters — это новый «ЧайФ» в смысле создания идеальной атмосферы для хорового пения и разрывания рубашек, но вот только с куда более прокачанным чувством ритма.
Совсем недавно у группы вышел альбом под названием Golden Hits, и на «концерте для своих» они впервые показали наброски для нового шоу. С одной стороны, все это выглядело слегка сыровато, но в то же время изумляло то, что публика почти наизусть знает совсем свежие песни. Станут ли новые хиты golden (золотыми) в прямом смысле слова, станет ясно в ближайшее время, но уже сейчас и «Если Бы», и «Я Ваще!», и «Может Ты, Может Я» не на шутку заводят публику.
Даже с учетом сугубо развлекательного формата выступления лидер группы Юрий Музыченко все же предварил массовые танцы словами, напоминающими о том, что происходит вокруг. «Заводы должны работать, а музыканты — играть, если уж мы можем на часик отвлечь людей. Всем мир! Война — это плохо!» — декламировал музыкант.
Можно сказать, что неожиданная военная ситуация может не самым лучшим образом повлиять на амбициозные планы артистов. Новый концертный тур должен был кроме России охватить и несколько европейских стран, что в актуальном положении буквально за часы превратилось в полную утопию. Впрочем, публика ничего не знала о закулисной стороне дела и старательно использовала шанс на часок забыться. После новых песен музыканты приступили к хитам, которые уже стали золотыми, и гулянье развернулось совсем нешуточное.
При желании к музыке этой группы можно предъявить массу претензий. Есть что-то коммерчески циничное в их sold out-роке, однако на сцене они настоящие короли. В зале был микрофон, и от публики принимались вопросы, которые стали частью шоу. Одну влюбленную парочку музыканты вытащили на сцену и дали возможность с ними спеть, для другой сыграли медляк и позволили станцевать прямо посреди партера на пятачке, который расчистили фанаты, третью практически поженили, а с кем-то просто поболтали на одном, по большей части матерном языке. В общем, было тепло и по-своему душевно. И если люди заплатили именно за это, то они удачно вложили свои кровные.
Вячеслав Петкун.
Вячеслав Петкун: «Я готов петь, чтобы люди хотя бы полтора часа не заглядывали в новости»
«Танцы Минус» снова попадают в музыкальные новости. В прошлом году, после семилетнего затишья, вышел альбом «8», а также EP «Ассонансы», который правильнее всего воспринимать в качестве прелюдии к новой пластинке. С концертами музыканты тоже явно не ленятся. И публика отвечает им взаимностью.
Перед началом шоу в немаленьком зале «1930» Вячеслав Петкун озадачен не столько сет-листом, сколько словами, которыми явно нужно обозначить свою позицию ко всему, что происходит в сферах, очень далеких от музыки. За кулисами не по-рок-н-ролльному тихо, и это, наверное, нормально, если речь идет об артисте, давно пересмотревшем свое отношение к буйным вечеринкам. Более того, концерт, можно сказать, семейный: жена Вячеслава приехала поддержать мужа вместе с четырьмя детьми. Два сына и две дочки рок-звезды явно чувствуют себя за кулисами почти как дома, по-свойски разбираются с бутербродами, пока их отец в беседе с «ЗД» рассказывает, что ему звонили уже несколько друзей с советами воздержаться от громких заявлений со сцены.
Но без заявлений все равно не обошлось. «Наверное, нужно что-то сказать», — предположил музыкант сразу после выхода на сцену. «Не нужно никаких слов!» — закричали из партера. «Тогда попробуем забыться», — ответил Вячеслав и начал концерт. Однако во второй половине действа он все же взял паузу и обратился прежде всего к своим детям, которые были в зале. «Я видел войну только на картинках и хочу попросить прощения у своих детей за то, что сейчас происходит. Мне бы очень хотелось надеяться, что когда они вырастут, то тоже будут представлять себе войну только на картинках», — сказал музыкант.
И, наверное, по-другому сейчас нельзя. У медийных персон, конечно, найдется масса внятных причин для того, чтобы промолчать, не ввязываться, не провоцировать. Однако людям — не всем, но многим — все-таки свойственны совесть, чистоплотность, наконец, стремление не брать грех на душу. Только песен сейчас мало, хотя многие их них в новой реальности зазвучали совершенно по-другому. Хиты «Танцев Минус» всегда были самодостаточными сочинениями, и, видимо, они умеют подстраиваться под контекст. В тот вечер не покидало ощущение, будто многие из них полны тревоги и отчаяния и были написаны именно про гуманитарную катастрофу.
Говорить в такой ситуации о музыке совсем не так легко, как это было еще неделю назад. Но всегда теплится надежда на то, что лихие времена пройдут, а песни останутся.
— За те двадцать с лишним лет, что существует группа «Танцы Минус», неоднократно возникали ситуации, при которых появлялось ощущение, будто всем не до музыки. Сейчас происходит то же самое, и, наверное, нужно найти какие-то доводы для того, чтобы выйти на сцену…
— Сейчас еще и сложно найти слова, которые никого бы из себя не вывели. Половина моих друзей имеет точку зрения, которая для меня неприемлема. Когда два народа лихо и беззастенчиво на глазах у всего мира начинают друг друга херачить с помощью бомб и ракет, то у нормального человека это не может не вызывать чувство стыда и сожаления. Мы думали о том, чтобы отменить выступление. Но если мы можем аккумулировать, извиняюсь за патетику, какое-то количество тепла и добра на основе той атмосферы, которую умеем создавать, и у людей хотя бы на полтора часа получится не заглядывать в новости, то это большой плюс. Именно для этого я и буду петь.
— Хотя атмосфера на концертах, конечно, далека от беззаботной…
— Это атмосфера безумия. Сегодня в зале будут люди с разными мнениями по поводу происходящего, и достаточно нескольких слов, чтобы начались проблемы. Просто есть те, для кого убивать даже с благими целями нормально, а есть те, для кого убивать ненормально. С моей точки зрения убивать ненормально, но мне трудно переубедить тех, кто так не думает. И это очень опасно.
— За то время, что ты пишешь песни, у тебя были возможности высказать в них свой взгляд на острые проблемы. Но ты этого никогда не делал. Почему?
— У меня в музыку иногда проникает что-то из воздуха. Пару лет назад мы записали песню, посвященную парню, забитому в Минске. Она называется «За Шагом Шаг». Я посмотрел сюжет, принял его близко к сердцу, и песня быстро написалась. Но и не в песнях я никогда не скрывал свою уверенность относительно того, что власть должна быть сменяемой.
— В конце прошлого года у группы вышел EP «Ассонансы», и, насколько я слышал, сейчас идет работа над альбомом. Судя по новым песням, ты по-прежнему с удовольствием пишешь баллады. Удивительная стабильность…
— Вообще с возрастом я довольно сильно изменился, в том числе и в творческом смысле. Раньше я старался выдумывать песни, всегда убегал от географических названий и каких-то событий. Но сейчас все по-другому. Как-то жена принесла мне старые фотографии, чтобы я их перебрал. Я увидел на одном из фото деда и написал о нем песню. Посмотрел сюжет из Минска и написал песню про минские крыши. Пошел с детьми на футбол, встретил там одного человека, послушал его, и в результате появилась песня «Весточка». Она про Мишу Ефремова. Таких людей совсем немного, я не слышал от него ни одного плохого слова ни о ком, он исключительно добрый и светлый человек. И в его нынешней ситуации я и сам запросто мог бы оказаться. Мое поведение в пьяном состоянии выглядело ничуть не лучше, чем поведение Миши. Я его не оправдываю, но надеюсь, что песня ему поможет пережить то, что он должен пережить.
— Тебе сейчас легко пишется?
— Если пишу на заданную тему, то удивительно легко. И для меня это открытие. Сейчас, если я ставлю перед собой творческое техзадание, все становится очень просто.
— Есть достаточно спорное мнение о том, что музыкант на определенном этапе карьеры обязательно должен себя перепридумать. У тебя были мысли в этом направлении?
— Если речь идет о технологиях, то это можно сделать без проблем. Бери самые новые устройства и делай. Но мы в какой-то момент решили, что, исполняя свои песни, не будем использовать ничего, кроме проводного электричества и собственных рук. Хотя иногда, конечно, подмывает упростить концертную процедуру и использовать всякие электронные приблуды. Это же здорово, когда группа может опустить руки, я отойду от микрофона, а все продолжает звучать. У нас сейчас большинство групп, которые играют поверх фонограммы. Но нам это неинтересно. Мы играем немножко джаз — в том смысле, что концерты из одних и тех же песен получаются разными. Я, конечно, понимаю, что это никому, кроме нас, неинтересно, но для нас круто выйти на любую сцену с любыми инструментами и сыграть то, что мы обычно играем.
— Меня всегда восхищала твоя неторопливость в выпуске альбомов. Дедлайны и суета для тебя как будто вообще не существуют…
— С тех пор как мы разорвали контракт со звукозаписывающей компанией, а это было очень давно, группа сотрудничает только с издательством, и никто, кроме нас, нам целей не ставит. Вот когда мы выпускали альбом «Флора и Фауна», мне хотелось переписать полпластинки, но нас заставили уложиться в сроки, о чем я, кстати, не жалею. Вообще за последние два года я довольно много написал. Мы и альбом выпустили, и сингл, и сейчас есть материал на новый альбом. Я пишу фактически постоянно, остается только выбирать. И выступаем мы довольно часто.
— Ты выходишь с группой на сцену двадцать пять лет. Как за это время изменилась атмосфера на концертах?
— Мы некоторое время назад были в Тамбове, и в гостинице ко мне подошли молодой человек и девушка, подростки лет девятнадцати. И они произнесли фразу, которую я постоянно слышу: «Мы выросли на ваших песнях». И у меня как-то вылетело: «Главное, чтобы умирать под них не пришлось». Если серьезно, то в моих глазах ничего не изменилось. Как мы выходили и играли «Десять Капель», «Город», «Половинки», так это и происходит, и люди к нам за ними и приходят. Ну и, возможно, за каким-то настроением, потому что у нас на концертах, бывает, плачут и уж точно отвлекаются от обычной жизни. Наверное, у нас получается создать вакуум, в котором люди забывают обо всем.
— Скорее всего, подобные моменты и оправдывают работу в рок-группе, когда тебе уже за пятьдесят…
— Я в свое время сказал неаккуратную фразу по поводу того, что не собираюсь в сорок пять лет бегать по сцене и петь песню про мотоцикл, видимо, намекая на группу «Ария». Сейчас, конечно, я понимаю, насколько смешно выглядел в тот момент в глазах старших музыкантов.
— У тебя четверо детей, и те, кто постарше, наверное, приносят домой всякую молодежную музыку?
— Есть такое, и эта музыка, конечно, омолаживает, хотя от нее у меня случаются нервные конвульсии. Мне кажется, у нее одинаковые громкость, тембры и интонационность. Цепляет только мелодизм в сочетании с грувом, который позволяет не замечать всего вышесказанного. Но в этой музыке нет никакой динамики.
— Зато есть коллаборации. Ты слышал трек «Мумий Тролля» и Дани Милохина?
— Не слышал, но уверен, что это укладывается в парадигму «Мумий Тролля». Они всегда с кем-то сотрудничали. Мне кажется, Илья либо ищет форму, либо играется с ней. С учетом возраста — скорее второе. Я сейчас пришел к тому, что работать нужно не с фактурой, а с передачей того настроения, которого ты хочешь достичь. В этом моя творческая задача. Может быть, мои песни могут вымораживать безграмотностью или еще чем-то, но делаю я их всегда абсолютно сознательно. Что касается фитов, то нам предлагают. Я не то чтобы против, но просто не понимаю зачем. Мы как группа рубим дрова так, как умеем. И в этой ситуации пустить еще одного человека с топором к бревну просто опасно.
По материалам: www.mk.ru
