Фото: pixabay.com
О том, что сейчас происходит на рынке вакансий, «МК» рассказал представитель одной из крупных компаний по подбору персонала Александр Джабаров.
— Если смотреть показатели за весь март, то наименьшее падение числа вакансий произошло на госслужбе, в сфере безопасности, медицины, фармацевтики, добычи сырья, строительства и продажи недвижимости.
Также неплохо с вакансиями для молодежи – менеджеры-стажеры, консультанты магазинов, айтишники начального уровня, то есть имеющих перспективу продвижения. Здесь падение составило 10% и ниже, и это неплохой показатель, потому что он укладывается в рамки среднего — это тот же 10-процентный спад, который произошел на российском рынке.
— А где больше всего упали предложения для соискателей?
— В сфере страхования (53%). Но это не связано с событиями на Украине — число вакансий в это области падает с января. Подозреваю, все дело в том, что за период пандемии произошла цифрофизация, полисы стало возможно купить онлайн, и агенты уже не требуются в таком количестве, как раньше. То же самое и с медицинским страхованием.
Сократилось и число вакансий автомобильной сфере — это и продажа машин, и работа автосалонов, сервисов, автомонтажей. Падение — на 35%, и, конечно, оно связано с остановкой поставок автомобилей, изменчивостью ситуации по стоимости автомобилей и запчастей и общим падением продаж. Просела на рынке вакансий и еще одна сфера — управление персоналом (на 40%).
Не обошел кризис людей искусства и массмедиа. Здесь число предложений сократилось на 27%. Почти на столько же (26,7%) «просела» и банковская сфера.
В плане конкуренции на рынке вакансий самая комфортная ситуация у так называемых «синих воротничков» — линейного персонала, рабочих, тех, кто трудится в сфере продаж и IT, — поясняет эксперт — Тут даже сейчас претендуют три человека на место.
А вот самая неблагоприятная ситуация — для юристов (на одну вакансию претендуют в среднем 9 человек), работников сферы образования (около 7 человек на место), административного персонала (6 человек на место). У остальных же профессий конкуренция — 4-5 претендентов на одну вакансию, и это норма для рынка, у работодателя есть выбор.
— А что с востребованностью айтишников?
— Здесь возникла интересная ситуация. IT-компании сейчас занимают выжидательную позицию и либо приостановили найм новых сотрудников, либо работают с уже сокращенным персоналом. Конкуренция — три человека на место, то есть это все равно достаточно дефицитная область.
Отмечу, что в сфере IT в марте у нас было на 6% больше вакансий, чем в марте 2021-го, но в то же время на 18% меньше, чем в феврале. Вместе с тем число резюме выросло на 31% в сравнении с мартом прошлого года и на 18% — по сравнению с февралем. То есть число открытых рабочих мест действительно немного сокращается.
— Это связано с уходом западных компаний?
— Да. И плюс вторая причина — неопределенность в развитии отрасли в нашей стране. Работодатели не понимают, какие именно специалисты в этой области нужны, какое направление IT нужно будет развивать в первую очередь. Вместе с тем они максимально удерживают тех, кто у них работает сейчас, повышая зарплаты за счет сокращения найма новых людей. Так что в этой области есть небольшая «заморозка».
Между тем вопрос рядового россиянина «кем работать?» в нынешних реалиях меркнет перед более глобальным и тревожным: «А каких вообще масштабов может достичь безработица?»
— Основная реакция российского рынка труда на любой кризис проявляется не в росте безработицы, а в сокращении доходов работающих, — пояснил «МК» директор Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ Владимир Гимпельсон. — В условиях спада зарплаты будут снижаться, потому что сжимается экономическая активность. И, безработица, конечно, будет тоже расти, но снижение зарплат будет тормозить её рост.
— Сейчас можно сделать какой-то прогноз? Действительно уровень безработицы может упасть до показателей 2009 года и составить 6-7%?
— Я думаю, говорить о цифрах пока преждевременно, слишком большая неопределенность. Если вспомнить историю, то пик безработицы в нашей стране в районе 14% был достигнут в начале 1999 года. И два раза ее уровень пересекал отметку 10% — в 1996 году, когда безработица была на подъеме, и в 2000, когда двигалась с пика вниз. Однако эти цифры не могут быть основой прогноза в новой ситуации.
Владимир Гимпельсон подчеркнул, что уровень безработицы будет зависеть от интенсивности увольнений. Часть уволенных найдет новую работу, часть уйдет с рынка труда, а часть пополнит число безработных. Эти соотношения зависят от вида деятельности и демографии тех, кого кризис затронет.
В разных отраслях разные возможности сдерживать увольнения. В промышленности проще: государство может и административно, и финансово на это влиять, а вот, например, в торговле, в сфере мелких услуг и то, и другое делать сложнее. У частных компаний и бизнеса гораздо меньше возможностей удерживать персонал, который ничего не производит. Безработица зависит не только от увольнений, но и от интенсивности нового трудоустройства.
— Даже если увольнений нет вообще, при сокращении найма безработица будет расти, — пояснил эксперт. — Те, кто уже находится без работы, будут искать ее дольше. Заморозить новый найм компаниям намного проще и дешевле, чем увольнять имеющийся персонал. Это то, что мы так наглядно видели в пандемию. Интенсивность увольнений была даже ниже, чем в предыдущие годы, но интенсивность найма при этом сильно «провалилась».
Эксперт отметил, что более или менее определенные прогнозы по ситуации на рынке труда можно будет дать только через два-три месяца:
— Имеющиеся экономические прогнозы очень приблизительны. Например, многие ожидают снижения ВВП примерно на 10-15%. Это, конечно, будет транслироваться и в безработицу, и в падение трудовых доходов. Но какие будут масштабы этих явлений, я пока не берусь гадать. В любом случае, если люди не теряют работу, но их зарплата сжимается в разы, это не намного лучше безработицы.
По материалам: www.mk.ru
