Сегодня: г.

«Сейчас у людей масса причин быть озлобленными, им нужна позитивная музыка»

Фото предоставлено пресс-службой артистов

Сам коллектив как будто соткан из мифов и загадок. Музыканты настаивают на том, что группа создана для популяризации поэзии сибирского барда Зиновия Биртмана. На настойчивые просьбы журналистов пояснить, откуда все-таки эти поэтические ноги растут, артисты делают одухотворенные загадочные лица, видимо, намекая на то, что не все можно передать словами.

Тем не менее довольно скоро легенда стала обрастать современными подробностями. Трек «Пригласите Негра Танцевать» (вроде бы созданный сибирским бардом для своего альбома «Следы От Компота») не остался незамеченным. Потом появились и другие песни, которые были будто из семидесятых, но звучали озорно до неприличия.

Своего рода счастливым билетом для группы оказалась композиция «Человек Говно». Видео с танцующим футбольным комментатором Василием Уткиным стало вирусным, и у коллектива появилась не такая уж маленькая аудитория. «Молодость» — уже пятый альбом «Биртман». На нем есть потенциальные хиты и нет никаких признаков усталости. С лидером группы Дмитрием Наумовым мы обсудили мрачное пророчество, консерваторское образование, панк-рок и Клаву Коку.

— В «Когда отрубят YouTube» вы прямо угадали реалии сегодняшней жизни, несмотря на то что написана она была, наверное, в более спокойные времена. Нужно признать, что сейчас эта песня как будто полна пессимизма…

— Именно в этой песне пессимизма я не наблюдаю. Она скорее о том, что в любом отрицательном нужно всегда искать что-нибудь положительное, и мне кажется, в тексте нам это удалось отобразить. Ну если в целом, то мы же живем в России. Когда она была написана, то уже шли какие-то разговоры, что-то появлялось в информационном поле, и нам казалось, что в таком разрезе хорошо сыграет строчка «Когда отрубят YouTube, я увижу как ты красива». Именно это мы и хотели развернуть в песне. Ну а так, конечно, стали пророками. Ситуация накалилась.

— На мой взгляд, в музыкальном плане альбом «Молодость» словно швыряет из стороны в сторону. Там есть что-то похожее и на рок, и на шансон, и на бардов, есть лихая дискотека девяностых. Как вы собирали этот звук?

— Все участники группы прошли девяностые, и нет ничего удивительного в том, что мы помним героев «Акул пера», но в то же время знаем Элджея. В общем,  в головах у нас много всего. А альбом мы назвали «Молодость», потому что хотели, чтобы песни выплывали как слайды из памяти, напоминая о всех стилях, которые были популярны в разные годы. Хотя, на мой взгляд, стилей только два: хорошая песня и плохая, все остальное придумано. Вообще, очень удобно, что мы в нашем коллективе не привязаны к чему-то одному. Сегодня мы можем записать рэп, а завтра хэви-металл. У нас все начиналось с мистики и загадок, поэтому и музыка может появляться разная. На альбоме, действительно, есть и панк, и шансон, и нью-вэйв, и это прекрасно.

Что касается звука, то мы работали с нашим постоянным саундпродюсером Максимом Кравцовым, который записывал и «Кирпичей», и Оксимирона. Также с нами был Андрей «Андромедыч» Антоненко, сделавший в свое время все аранжировки группы «Ленинград». Он человек с огромным опытом, и это здорово, что в студии находился профессионал такого уровня. Нашему коллективу шесть лет, и все это время мы находились внутри своего круга, поэтому был просто необходим новый человек, который мог бы поменять ракурсы, подсказать.

Обложка альбома

— Шесть лет назад, когда вы только начинали, казалось, что единственная возможная музыка — это хип-хоп. Но вы предложили живые инструменты, всякие ассоциации с семидесятыми, то есть то, что в те времена вроде бы на фиг никому не было нужно…

— Когда ты делаешь то, что казалось бы на фиг не нужно, то получается, что именно это всем и нужно. Мне кажется, всегда лучше идти немного против течения. Вообще бывает, что люди долго говорят о музыке, спорят о стилях и своих пристрастиях, и все это с претензией на кругозор и хороший музыкальный вкус. Но если в такой компании, при наличии чего-нибудь горячительного, врубить «Прощай, со всех вокзалов поезда», то даже самый душный интеллигент обязательно откликнется. Это уже в нас в крови. Мне всегда казалось, что у нас очень важен мелодизм, которым отличались еще песни Зацепина и Рыбникова. Не пытаюсь себя с ними сравнивать, но мы тоже с самого начала были за мелодии. На первом альбоме мы и правда воссоздали звук семидесятых, записывали все на широкие пленки и так далее. Но потом у нас появились и другие альбомы. Главное здесь — не менять типаж. Когда люди слушают, они верят или не верят тому, кто исполняет песню. И музыка здесь не всегда имеет значение. Если она звучит искренне, то стиль может быть любой. Наши песни идут от человека, который, может быть, не все понимает в современном мире, но сам по себе он добрый, с юмором и обостренным чувством справедливости.

Фото предоставлено пресс-службой артистов

— У группы «Биртман» в основе, как вы уже сказали, есть мистика и загадки. Все это требует постоянной подпитки и уж точно всегда сопровождается со стороны журналистов просьбами прояснить ситуацию. Когда группа начала развиваться, не было ли у вас сомнений насчет того, зачем все эти сложности?

— Сейчас мы это немного приостановили, но не закончили. Мне показалось, что кататься на легенде, не имея хитов, долго не получится. А когда появились хиты и довольно большая аудитория, то на первый план вышло творчество. Раньше на первом плане была легенда, это было интересно и круто, впрочем, легенда легендой, но главное — это песни для радости и всеобщего счастья. И нам показалось, что если круто будет нам самим, то и люди подтянутся.

— Возможно, я не первый, кто говорит вам, что в плане написания песен вы держите довольно высокую планку. При работе над альбомом у вас много песенного мусора или отбраковка минимальная?

— Отбраковка у нас идет на самой ранней стадии, на уровне идеи. Если идея проходит наш внутренний ценз, то она превращается в песню. Если нет, то она остается про запас. Идеи для некоторых песен с «Молодости» появились года три назад. И если этим песням суждено жить, то мы к ним возвращаемся. Новый альбом мы делали довольно долго, во время пандемии могли себе позволить поработать побольше.

— В группе в основном дипломированные музыканты или есть самоучки?

— Почти все консерваторские. Песни мы пишем вдвоем с клавишником, чтобы убрать то, что можно назвать погрешностью. Мне кажется, всем вместе придумывать сложнее. Любая лишняя мысль чаще всего оказывается бесполезной. И чтобы не было соблазнов уйти в другую сторону, мы работаем вдвоем.

— Мне всегда казалось, что люди с хорошим музыкальным образованием обладают достаточными навыками для написания чего-то сложного, не для средних умов. Но вы работаете в индустрии, в которой ценится именно простота. Нет ли здесь какого-то противоречия?

— Мне знакома эта ситуация. На ранних этапах своей деятельности я, окончивший музыкальную школу, пытался объяснить человеку с консерваторским образованием, что вижу вот так. И, конечно, его авторитет иногда просто сметал. Но сейчас я знаю возможности каждого нашего музыканта. Они могут быть, например, супербасистами и супербарабанщиками, но к созданию песен их лучше не подпускать. Есть история про скрипку Страдивари и лак для нее. Так вот, скрипка лучше всего звучит вообще без лака, но без него она деформируется. Секрет лака Страдивари в том, что он вызывает наименьшую погрешность в звуке. Если перевести все это на песни, то лучше всего они звучат у тебя в башке, и наша задача в том, чтобы песня из головы на пленку перешла с наименьшим ущербом. А чем больше ты объясняешь и обсуждаешь, тем сильнее погрешность.

Играть проще бывает гораздо сложнее. Написать простую песню сложнее, чем что-то мудреное. Если вспоминать великих музыкантов, то какой-нибудь Кейт Ричардс, как говорил наш любимый Юрий Лоза, вряд ли прошел бы в музыкальное училище. Самое смешное в том, что это правда. У Ричардса неправильная постановка рук, у него нет академического исполнения, он вряд ли сдал бы экзамен по классической гитаре. Но этот человек придумал один из лучших гитарных рифов двадцатого века.

— Забавно, что по имиджу «Биртман» это такой спонтанный оркестр, участники которого не против пропустить рюмочку перед концертом. На деле же серьезные музыканты…

— У нас в Питере иногда говорят: «Выглядеть так дешево стоит очень дорого».

— В одной из песен с «Молодости» есть строчка «думал я, что ты Земфира, оказалась Гречкой». Есть здесь какие-то ворчливые интонации…

— Ну это все не на полном серьезе, там речь идет о любви и девушка казалась такой, но на деле она другая. Сравнение, наверное, неуместное, но Гречку, к которой мы очень хорошо относимся, одно время действительно сталкивали с великой Земфирой. В нашей версии это сродни «думал я, ты японский телевизор, а оказался китайским».

— Но музыкантам с опытом, наверное, непросто сдерживать некий скепсис по поводу творческой молодежи. У вас так же?

— В нашей поп-музыке из того, что сейчас делается, мне нравится, наверное, процентов девяносто. Песни Клавы Коки или Нилетто сделаны очень круто. В истоках их аранжировок русская народная песня, а это всегда работает. Я отношусь к людям, которые что-то делают, гораздо лучше, чем к тем, кто критикует. Сейчас у людей масса причин быть озлобленными, и им нужна позитивная музыка. И пусть будет много стилей и артистов. Раньше все по Шевчуку делилось на белое и черное, на рок и попсу. Но благо, это ушло. В роке и панке очень много бездарных песен. Слушаешь и понимаешь, что написал их человек, который ничего не читал и не смотрел. А в «Ягоде Малинке» есть какая-то основа, поэтому все ее и слушают.

По материалам: www.mk.ru

 
Статья прочитана 68 раз(a).
 

Еще из этой рубрики:

 

Здесь вы можете написать отзыв

* Текст комментария
* Обязательные для заполнения поля