Фото: Лина Панченко
Отправной точкой был определен пункт сбора гуманитарной помощи в Ростове-на-Дону, куда я приехала заранее. Как рассказали мои будущие попутчики, в Донецк мы должны отправиться двумя машинами. В «газель», с символом российской спецоперации — буквой Z на борту, решено было загружать помощь для бойцов на передовой. Во вторую машину — все, что было собрано для мирных жителей Мариуполя.
Среди мешков с одеждой планировалось разместить еще три инвалидные коляски, несколько ходунков и десять перевозок для кошек. В планы моих товарищей входила эвакуация несчастных хвостатых, брошенных на произвол судьбы в многострадальном городе.
Фото: Лина Панченко
Второй машиной нашей миссии была легковушка «Шкода» с прицепом. Такси. За свою жизнь мне посчастливилось встречать много хороших людей, но в тот момент меня искренне удивило, что люди в такую поездку готовы даже арендовать за свои деньги такси.
Грузились долго. Вместо запланированного выезда в 11 утра, тронулись далеко за полдень. Таксист оказался веселым парнем, который без умолку рассказывал какие-то истории из своей жизни. Когда он на время замолкал, то сразу же начинал засыпать. Поэтому, во избежание непредвиденных ситуаций в пути, приходилось постоянно поддерживать беседу.
Не прошло и часа, как нашу «газель» постигла неприятность — слетела одна из рулевых тяг. Ремонт затягивался. Таксист нервничал из-за простоя. В связи с этим было принято решение не ждать и самостоятельно доехать до лагеря беженцев «Успенка», там разгрузить прицеп и отпустить таксиста, который уже явно не успевал довезти нас до Донецка.
«Успенка» — лагерь вблизи границы с ДНР, на нашей территории.
Преодолев почти две сотни километров, мы оказались у заветной цели. Сам лагерь представляет из себя три отапливаемых палатки. Теплу мы обрадовались, потому что погода явно нам не благоволила. На улице было достаточно свежо, а противный дождь, зарядивший с самого утра, судя по всему и не думал заканчиваться.
Сотрудники МЧС, предупрежденные о нашем визите, оперативно разгрузили прицеп, и таксист облегченно выдохнул. Пожелав нам удачи, он спешно сел в машину и уехал. А мы направились в палатку регистрации, дожидаться газель.
В палатке за столами сидели люди. Оказалось, что все они — беженцы из Мариуполя, и находятся здесь в ожидании автобуса на Таганрог. Веселый бойкий парень, внешне похожий на цыгана, по хозяйски рассаживал народ за столами и руководил распределением еды.
— Вам чай, кофе, покушать? — крикнул он через все помещение, обращаясь к нам. — Есть консервы и галеты.
— Спасибо, мы не беженцы, — ответила я.
На лице молодого человека появилась заинтересованность, и спустя пару минут он уже сидел за нашим столом.
Фото: Лина Панченко
— А кто вы? — подозрительно прищурив глаза, поинтересовался он.
— Журналисты и волонтеры из Москвы, — пояснила я.
Парень широко заулыбался и заговорчески наклонился в нашу сторону.
— Че, правда, прям журналисты? — переспросил он. — Так может вы мне поможете?
Не дожидаясь согласия, мужчина рассказал, что в 2014 году воевал добровольцем на Донбассе. Когда обстановка на линии соприкосновения более-менее стабилизировалась, уехал в Москву. По его личной просьбе, я не буду называть имя своего случайного знакомого.
— Когда началась спецоперация, сразу решил, что хочу вернуться, но не мог связаться ни с кем из своей бригады ополченцев. Дольше ждать уже не мог, поэтому решил попытать удачу и поехать самостоятельно…
Однако та самая удача, на которую парень надеялся, подвела: на российском пункте пропуска на границе с ДНР ему было отказано в проходе.
— Они мне так и сказали: «Оснований для пересечения у вас нет», — грустно подытожил боец. — Но я все еще надеюсь, поэтому не еду домой. Пока здесь, помогаю спасателям. Может, вы за меня слово замолвите, или там с ребятами из моей бригады свяжетесь, чтобы они мне проехать помогли?..
Услышав «постараемся помочь» и оставив контакты, парень занялся своими делами.
Время шло, а наша «газель» так и не появлялась. Хуже всего было то, что все телефоны волонтеров были «вне зоны доступа». Спустя пару часов мне удалось дозвониться до старшего группы.
— Мы часов через шесть только на Успенке будем, — огорчил меня голос в трубке. — Вам ждать смысла нет, переходите в пешем порядке и езжайте в Донецк. Ребята из МЧС предупреждены, груз пока побудет у них.
Что ж, в пешем, так в пешем. Прихватив свои вещи, мы поплелись на приграничный контрольно-пропускной пункт — КПП.
Курсируя почти каждые две недели между Донбассом и Россией, я уже привыкла к пристальному вниманию со стороны представителей госбезопасности. Как правило, вопросы звучат одни и те же: «Кто? Куда? О чем будете писать?»
Взгляд глаза в глаза и затяжное молчание. Все эти приемы оперативной работы я хорошо изучила еще в годы своей службы, поэтому всегда с пониманием отношусь к этой малоприятной процедуре. Однако в этот раз мое железобетонное терпение дало сбой.
После стандартной процедуры предоставления документов в окошко на паспортном контроле, как и положено нас пригласили пройти «для беседы».
В просторной комнате — люди, одетые по-гражданке. Человек восемь. Двое из них расположились за компьютерами, тем самым обозначив свою принадлежность к представителям власти. Кто были все остальные, на первый взгляд, определить было невозможно.
— С какой целью едете? — поинтересовался один из незнакомцев, сидевший у двери.
Меня даже еще не пригласили войти в кабинет, поэтому диалог наш велся через порог. Что уже было немного странно и не очень удобно.
— По работе, — ответила я мужчине.
— Пресса что ли? — пренебрежительно уточнил он.
— Что ли, — не в состоянии сохранять безразличие, произнесла я. — А вы, простите, здесь кто?
— Здесь вопросы задаю я, — вместо ответа надменно произнес мужчина.
Подобные фразы идеально подходят для дешевых сериалов про бесстрашных оперов, способных с одним ПМ обезвредить банду вооруженных головорезов. Но вот в реальной жизни киношные речевые обороты не вызывают восхищения. Скорее, даже наоборот, уничтожают в тебе чувство уважения к человеку их произносящему.
Дальнейший наш разговор уже состоялся с сотрудником, сидевшим за компьютером. Все по привычной схеме. Спустя час нам вернули документы и пожелали счастливого пути.
Контрольно-пропускной пункт ДНР миновали без проблем. Желающих пересечь границу, как в одну, так и в другую сторону было немного, поэтому участь стояния в очередях нас к счастью миновала.
Спустя еще час мы, наконец-то, добрались в гостиницу «Централь». По словам милой кареглазой девушки на ресепшен, ставший уже привычным с конца февраля наплыв журналистов не оставляет их без работы. Но так как коллеги не только въезжают, но и выезжают, один свободный номер мне удалось заполучить. Уже заселившись, я узнала, что отопление в гостинице отключили еще пару недель недель назад. Воды тоже нет. Никакой. Ее включают раз в день всего на несколько часов, поэтому желательно в это время находится в номере, чтобы набрать баклажки на следующие сутки.
Фото: Лина Панченко
В остальном за время моего отсутствия в Донецке ничего не изменилось. Все также на окраинах города слышны обстрелы, все также привыкшие к звукам войны люди спешат по своим делам.
Ростов-На-Дону — Донецк.
По материалам: www.mk.ru
