ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
С двадцатых чисел февраля на Петербург опустилась какая-то хмарь. Серый, пропитанный влагой воздух, ледяная пустыня под ногами и стаи черных каркающих ворон, разбрасывающих по улицам всякую помоечную дрянь. Время как будто остановилось. То ли зима, то ли весна? То ли мрак, то ли свет? То ли тепло, то ли холод? Такая погода в Питере не впервой, конечно… однако обычно она хоть куда-то движется. А нынче уже две недели застой.
Кажется, мы оказались в плохом фильме, компьютер завис и нудное это кино не может ни в прошлое вернуться, ни дотащить нас худо-бедно до положенного по сценарию хэппи-энда.
Терпение уже на исходе, и кто-то требует немедленно вернуть в Петербург солнце. «Сделайте, наконец, хоть что-нибудь! Слезайте с диванов! Выходите из дома! Свергайте хмарь! Штурмуйте небо! Собирайтесь на митинг! Если вдруг миллионы людей разом захотят солнца, оно к нам непременно вернется!»
Другие вообще ничего не требуют. Штурмуют те самолеты, которые улетают к солнцу. Здесь их больше уже ничего не радует. Ни город, выросший на болоте и впитавший в себя европейскую культуру. Ни сама наша культура, покрывшаяся вдруг склизкой пленкой и обгаженная помоечными воронами.
Третьи впадают в депрессию. С головой влезают под одеяло, где можно хотя бы мечтать. Видеть прекрасные сны, коли действительность нас обманула. Заснуть! Забыться! Прервать жизнедеятельность! Солнце можно найти в снах и мечтах. А потому жизнь не нужна вообще. Ни здесь, ни в каких-то иных местах.
Сам я не знаю, стоит ли жизнь того, чтоб просыпаться. И не знаю, что ждет уехавших на юг — ласковое солнце или солнечный удар. Но я знаю, что солнце вернется и в Петербург. Вернется жизнь и вернется что-то неуловимое, что делает эту жизнь осмысленной даже тогда, когда не понимаешь, стоит ли просыпаться по утрам. Вернется многое, хотя не вернутся съеденные хмарью дни. Но даже в те дни, что останутся после нее, мы еще кое-что сможем!
