Фото: Лина Корсак
После освобождения Попасной танкисты действовали на северном направлении, в районе Александрополья. Освободили село Викторовка. Противника выбили без каких-либо проблем, говорит офицер.
— Дальше началось выдвижение на Николаевку, — продолжает он рассказ. — Там мы столкнулись с проблемой. Вдоль населенного пункта проходят железнодорожные пути — они стали препятствием для прохода колонны. Ничего не оставалось, как проделать проход в насыпи и пробиться танками, обеспечив себе путь подхода. Иначе бойцам пришлось бы работать пешими группами, а это могло привести к потерям личного состава.
В лесах вообще работать непросто. Во-первых, проходимости мешает «зеленка», а во-вторых, отступая, противник густо минирует территорию. Очень много противопехотных мин, танковых. Причем половина из них — иностранного производства, преимущественно германского и польского.
— Какую тактику использует противник?
— Украинцы часто применяют тактику заманивания в «огневые мешки». Сейчас мы уже хорошо изучили эти приемы и не реагируем на них.
— Что это за прием?
— Они создают иллюзию боя, подманивая нас в подготовленное для артиллерийского обстрела место. Потом очень быстро ретируются. Их огневая система построена так, что во время обстрела голову невозможно поднять. Приходится действовать обходными маневрами, выманивать их в ответ. Смешиваем бронегруппы и пеших. Ведем разведывательно-поисковые действия.
При выявлении противника отводим своих людей, простреливаем лесополосу тяжелым оружием, и потом сразу же заводим пехоту. Даже выживший противник после работы танка находится в таком состоянии, что уже не может оказывать активное сопротивление.
— А в целом неприятель активно сопротивляется?
— Не буду лукавить, бывает по-разному. Воюют они не очень, штурмовать вообще не умеют. Любые их контратаки мы отбивали в два счета. А вот обороняются, стоит признать, на уровне. Видно, что восемь лет не прошли даром, «закопались» грамотно. Еще есть такой момент: позиции «вэсэушников» (солдаты ВСУ. — «МК») использовать против них мы, как правило, не можем, потому что сделаны они на обратных скатах возвышенности. То есть отступившему противнику их легко поразить.
— С иностранным вооружением часто сталкиваетесь?
— Этого добра здесь полным полно — Javelin, NLAW (американские и шведско-британские противотанковые ракетные комплексы. — «МК»).
— Насколько они эффективны?
— Лично сам видел, как четыре ПТУРа (противотанковые управляемые ракеты) прилетели в лобовую броню танка, из них два — это были разрекламированные «Джавелины». И ничего, танк маневрирует дальше. «Навесуха» (так танкисты называют защитные средства, которые навешиваются на броню танка) у него, конечно, отлетела, но весь экипаж выжил. Если попадание будет сбоку или сзади, здесь, конечно, ситуация хуже.
— Какую-то дополнительную защиту на танках используете?
— Мы делаем так называемую «антиджавелиновую» защиту: навариваем решетки, закрепляем мешки и ящики с песком. Очень помогает активная защита танков, много жизней спасено благодаря этому.
Справка «МК»: «Активная защита — специальная система, воздействующая на подлетающие к танку управляемые ракеты. Кратно повышает живучесть экипажа».
— Насколько активно противник использует беспилотники?
— Очень. Особенно распространены у них коптеры Mavic-2 и Mavic-3. Правда, у них есть слабое место — работают они всего 20 минут, на дольше просто не хватает аккумулятора. Потом они очень уязвимы. Если коптер кружит невысоко, просто выстреливаешь и все. От беспилотника «перья» на раз отлетают.
— Какие-то еще необычные военные трофеи находили?
— Попадалась мне винтовка AR-15 (американская полуавтоматическая винтовка под патрон 5,56×45 мм. — «МК»), хорошая вещь, удобная очень. Часто находим на позициях польские гранатометы и минометы, противобортовые мины, пластиковые мины, на которые практически не реагирует миноискатель.
— Пленных приходилось брать?
— Попадаются, конечно. Они либо сразу все бросают и сдаются, либо в ходе боевых действий берем. Помню одного прапорщика украинского, так он до последнего не сдавался, пока патроны не закончились.
— Какой контингент чаще попадает в плен?
— Разные, все есть. «Западенцы» (уроженцы западных областей Украины) были, они по-русски вообще не разговаривают, но зато все прекрасно понимают. Очень много русскоязычных украинцев. Это в основном солдаты ВСУ. Нацбатовцев сейчас мало стало, поначалу и их брали. Иностранцы попадаются.
Нам довелось столкнуться с польским наемником, «крысы пустыни» их называют, открыли его мобильный телефон, а там вся галерея забита видео с гейской порнухой. Вот тебе и воин.
Грузины были из легиона. Как воины никакие. Украина их нанимает только потому, что это самые дешевые «чэвэкашники» (бойцы западных ЧВК — частных военных компаний).
— Что с ними делаете после того, как взяли в плен?
— Знаете, есть такой закон офицерской чести, я считаю, любой должен его придерживаться: «Если враг стоит перед тобой на коленях, не вздумай его трогать». Поэтому просто общаемся, бывает, конечно, что и на повышенных тонах. Не без этого. Как правило, они сразу все рассказывают. Да и у нас времени долго с ними общаться нет, поэтому передаем дальше спецорганам.
— Бывали такие случаи, что, получив информацию от пленного, по горячим следам предпринимались какие-то действия?
— Конечно. Выявляли их огневые точки и позиции, количество, где кто стоит. Даже простой солдат может показать направление: «Видел там-то, столько-то человек». Мы уже тогда примерно знаем, куда отрабатывать.
По словам офицера, в боевых условиях не бывает одинаковых ситуаций. Каждый бой — разный, не похож на другие. Поэтому работать приходится в первую очередь исходя из ситуации и своих возможностей.
— Железо есть железо, оно может сломаться, — продолжает «Брест», — солдат может элементарно ногу подвернуть. Все может быть.
— Есть среди ваших подчиненных герои, кто бы особенно отличился в ходе спецоперации?
— Для меня все мои ребята настоящие герои. Был у меня боец, «Ежик» позывной, погиб, к сожалению. Украинским военным много крови попортил. Выскакивал на своем БМП, работал по всем направлениям, прямо чувствовал, куда ударить надо. Бил четко, быстро, вовремя мог среагировать, знал, в какую сторону лучше уехать. Талант у человека.
Или вот разведчики мои, это вообще парни, которые «вывозили» все. Всегда вовремя выявляли пути, направления. По их данным я потом работал. Есть у меня один парень, так он несколько дней с осколком в ноге проходил и молчал. Я когда узнал, чуть ли не палками его к медикам погнал, так он еще и идти не хотел. Таких ребят я уважаю.
— Расскажите какой-то запомнившийся случай.
— Много, что запомнилось, — задумавшись, отвечает офицер. — Была одна ситуация, правда на другом направлении, мы работали отдельной батальонной тактической группой. Взяли наблюдательный пункт, забрали радиостанции и слушали, все, о чем переговариваются ВСУ. И когда они попытались зайти во фланг нашей колонны, я просто услышал то, что нам было нужно. Тут же дал команду развернуть все стволы, и одновременно наши 8 танков выстрелили в направлении противника. Такого они точно не ожидали.
Так что разные ситуации бывают. Стандартов здесь нет…
Изюм, Харьковская область.
По материалам: www.mk.ru
