Фото: Алексей Меринов
Тащи ремень!
Разбирая антресоль в поисках старых заплатанных джинсов, ученик 6-го класса Вася Пудиков обнаружил на дне картонной коробки, полной разнообразного хлама, школьный дневник шестиклассника Михаила Пудикова, своего отца. Пролистал его и крепко задумался.
Вернувшийся со службы глава семейства облачился в спортивный костюм, плюхнулся в кресло, включил телевизор и, вздохнув, велел:
— Давай дневник.
Вася искренне пробовал увернуться с помощью айпада:
— Электронная версия, только-только обновлена.
Не в полной мере владевший компьютерными хитромудростями тиран рявкнул:
— Неси бумажную! Ишь, умник! Чайник заодно поставь.
Вася водрузил чайник на плиту и явился с дневником.
Пудиков-старший нехотя оторвался от экрана и перевел взгляд на засаленные страницы.
— В руки взять противно, яичницу впору жарить. Растрепан, как твоя битловская волосня. Хорошо, в обложку вставить допер… Неряха!
Вася виновато переминался. Он тщательным образом подготовился к воспитательной беседе. Но уже первая предварительная реакция визуального ознакомления папаши с распахнутым документом не сулила благополучной перспективы.
Шевеля губами и щурясь, держа дневник на отлете в вытянутой руке, поскольку страдал дальнозоркостью, родитель погрузился в изучение пестрой и все же самой безобидной, с точки зрения Васи, намеренно подсунутой им странички.
— Чего и следовало ожидать: замечание классного руководителя. Прыгал с подоконника на перемене… — Отец гневно насупился, однако усмирил дрожь ярости: — Стало быть, с дисциплиной швах. — И уже в следующий миг густо побагровел. — Родителей к директору? — Вихрево отлистал кондуит назад. — Да это к тому же не первый вызов! Из хулиганских побуждений карябал на стене неприличные слова? И сопроводил рисунками?
Вася, потупившись, горько вздыхал.
Справившись с собой, инквизитор возобновил инспекцию.
— Сочинения по литературе сплошь неграмотны! Нужно книжки читать, а не в смартфон зырить. А это что за скопище красноты?
Он не сразу распутал вязь налезавших друг на друга ужасающих оценок:
— По русскому пара. По пению «двойка»… — Перевел выпученные глаза на следующие разграфленные строчки. — И по геометрии… И по истории. Кошмар! Даже по физкультуре… — Из-за начертанных учителями цифр у бедняги, похоже, начались почечные колики. — Химия — «единица», физика — «единица»… Астрономия… «кол». — Безнадежно махнул рукой и распрягся по полной программе: — Бестолочь! Сколько раз твердить: точные науки требуют планомерного прилежания, нет, как об стену горох! — Опустил злополучное свидетельство полнейшей педагогической невосприимчивости сына, обморочно закрыл глаза. Собрался с силами и вымолвил: — В кого такой? Я в твои годы… Это ж каким надо быть долболобом! — Отбросил злополучный дневник. — Придется принимать кардинальные меры. Тащи ремень.
Вася аккуратно и благоговейно поднял дневник с пола и принес свой — для сличения с пожелтевшим, прежних времен.
Немая сцена. А потом они сели пить чай.
Целуйте кошек
Когда мама вернулась домой, Степа грустил над задачкой по арифметике. Ответ, хоть лопни, не сходился с приведенным в конце учебника.
— Не страшно, — весело сказала мама и улыбнулась, только мама умела так улыбаться, сразу становилось спокойно на душе. — Мы его общими усилиями…
И подошла погладить Степу по голове. Она всегда его гладила, если видела сидящим над книжкой и тетрадкой. А если пускал с балкона бумажных голубей, хмурилась. Во-первых, потому, что вырывал из тетради листочки, и, во-вторых, задавал дворникам лишнюю работу.
Вдруг взгляд ее посерьезнел.
— Степа, — сказала она, — что это у тебя?
Он небрежно и неуверенно пожал плечами.
Прибежав из школы и увидев себя в зеркале, сам успел заметить красное пятнышко на лбу. И воспаленную полоску кожи на щеке. Потер их пальцем, потом ластиком — не исчезли. Принялся за уроки и забыл о пунцовости, которую не удалось ликвидировать. Всегда лучше забыть о том, что не удалось. Чтоб не портить себе настроение.
Мама внимательно полоску и пятнышко исследовала и сняла с полки медицинскую энциклопедию. Быстро-быстро начала листать толстенный том. Степа настороженно за мамой наблюдал. Остановилась на странице с яркой иллюстрацией, смотрела то на Степу, то в книгу, читала и снова сравнивала.
— Признайся, Степа, — сказала мама, — играл на улице с собакой?
— Нет, — глядя маме в глаза, ответил Степа.
— А если честно? Честно-пречестно?
Степа опустил голову.
— Если честно, с кошкой, — вздохнул Степа.
— С тети Нюриной?
— Нет, в подъезде на подоконнике сидела. Незнакомая.
Мама ужасно обеспокоилась. Степе стыдно сделалось за то, что так ее огорчил.
— Вот результат, — сказала мама. — Поздравляю. У тебя лишай.
В первый момент Степа подумал о лишае, которым питаются в тундре олени, и сравнение показалось забавным: откуда на лбу и щеке взяться моховой растительности? Но тут же понял свою ошибку — там лишайник. А здесь — лишай. Стало тревожно.
— Подожди расстраиваться, может, еще не лишай, — сказал он.
Но мама окончательно разнервничалась.
— Собирайся, идем к врачу, — сказала она.
— А как же арифметика? — тоскливо пробовал протестовать Степа, хотя было ясно: довод не подействует.
В больнице под вечер было пусто. Врач принял их мгновенно. Руки его оказались приятные, прохладные.
— Значит, животных любишь? — подытожил он.
— Люблю, у меня скоро хомячок будет, — похвастал Степа. — Мама обещала подарить.
Врач восторга не выказал.
— Придется с хомячком повременить и ставить компрессы, принимать таблетки. Уколов боишься?
Степа поспешно кивнул. Словно опасался: если опоздает признаться в боязни, врач ему их пропишет.
— Несколько дней побудешь дома. Поскучай, пока выясним причину покраснения. В школу нельзя, а то других заразишь.
Степа едва не всхохотнул: нет, не скучно дома! Это в школу муторно ходить, а неожиданные каникулы — подарок. Но маму подобное заявление сильно бы расстроило. И Степа использовал удобный случай для упрочения позитивного впечатления о своей тяге к знаниям:
— Буду самостоятельно заниматься, иначе отстану от программы. Точно в школу нельзя?
Конечно, рисковал, испытывал судьбу. Увидев его искреннюю печаль, врач мог передумать и уступить: «Ладно, сократим срок изоляции».
Врач покачал головой.
— Товарищам строжайше нельзя тебя навещать.
— А мама? — запоздало испугался Степа.
Неужели и ей придется отстраниться от него?
— Мама будет с тобой.
На радостях Степа постеснялся спросить: разве у мамы нет опасности заболеть? Почему у ребят есть, а у мамы нет?
Потянулись томительные дни. А потом… Стали наведываться одноклассники. Через неделю перебывал весь класс. К маминому приходу они разбегались. Но мама не могла не заметить следов их присутствия.
— Стыдно, — сказала мама, — ведь подводишь своих друзей.
— Ты же вот не боишься? — возразил он заранее заготовленным для оправдания аргументом.
— Я — взрослая.
Против этого довода было нечего привести. Но Степа приберег весьма существенный аргумент.
— Мама, — очень веско сказал Степа, — я сделал научное открытие.
— Какое? — Мама замерла с его тетрадкой в руке.
— Лишай не заразный, — сообщил он. — Все ко мне для того и приходят, чтоб получить освобождение от школы. Они эти мои пятнышки гладят и щеками о них трутся, Генка Сорокин даже целовал — но никому не везет. Только я счастливый. — И прибавил: — Я им рекомендую кошек и собак гладить и целовать. Некоторые начали…
По материалам: www.mk.ru
