Сева Гаккель. Фото: Александр Пигарев
Всеволод Гаккель сидит на стуле в центре крошечной сценки клуба «Китайский летчик Джао-Да», неформальной музыкальной мекки столицы. «Я не гитарист, мне вообще не стоило выходить на сцену с гитарой, но раз уж так вышло, наберитесь терпения…» Гордая осанка рок-легенды и петербуржская ирония неплохо сочетаются друг с другом. Среди готовых это оценить чуть больше двух десятков человек, но для атмосферы квартирника как раз столько и нужно.
Для петербургского рок-андеграунда Всеволод Гаккель — кто-то вроде серого кардинала с исключительно добрыми намерениями. Юноша из хорошей семьи (отец — известный советский океанограф, дед — авиаконструктор) окончил музыкальную школу по классу виолончели и в семидесятых вполне предсказуемо «заболел» битлами. После службы в армии Всеволод влился в «поколение дворников и сторожей» и начал писать песни. «Тогда их только ленивый не писал», — вспоминает сам музыкант. После попыток играть в разных группах Гаккель стал частью «Аквариума» и в период с 1975 по 1989 годы принял активное участие в записи альбомов, перевернувших с ног на голову представление о музыке у миллионов людей.
По старой рок-н-ролльной традиции Всеволод часто помогал в записи другим группам и в итоге наследил на «45» и «Начальнике Камчатки» группы «Кино», а также на альбоме «Энергия», ставшем манифестом для «Алисы». Потом усилиями музыканта и рок-энтузиаста был открыт клуб «Тамтам», ставший прямо-таки питерским CBGB (культовый нью-йоркский клуб, где зародился панк-рок). В итоге, наверное, весь рокерский Петербург в диапазоне от «Химеры» и «Короля и Шута» до TequilaJazzz готов заключить Гаккеля в объятия за его помощь и доброту.
Некоторое время назад музыка отошла для Всеволода на второй план, но совсем недавно стали вновь появляться песни. И 23 февраля он отыграл разогревающий сет на петербургском концерте «Аквариума». Это было последнее на данный момент выступление группы в России, и, наверное, весьма символично, что на нем встретились по сути два главных человека в истории рок-легенды.
Гаккель с гитарой, наверное, не самое взрывное с точки зрения экшена действо, но голос человека, которому в будущем году исполнится семьдесят, все еще может держать людей в напряженном внимании, а авторские песни — интриговать не на шутку. «Сразу видно: я иностранный агент, за версту невооруженным глазом», — провозглашает музыкант, и ему хочется верить. В новых песнях Гаккеля есть все страхи и тревоги, которые могут обрушиться на человека, живущего в России двадцатых годов нового века. И еще в них слышен тот самый старый «Аквариум», который многие до сих пор любят. По песням Гаккеля становится хорошо понятно, что полковник Васин по-прежнему едет на фронт и его поезд в огне. Что «Мочалкин блюз» совсем не устал и где-то наверняка есть город золотой. Пока все это в виде набросков, хотя при желании можно было бы записать альбом.
«Я работаю в жанре «песни в стол», — замечает Гаккель после выступления, запивая концертные впечатления минералкой. — Конечно, если все адекватно записать в одной концепции с одним продюсером, который понимал бы, как это можно довести до чего-то законченного, то, может быть, получился бы альбом. Но пока это просто песни, записанные в домашних условиях. Все, скорее, для внутреннего пользования».
Всеволода трудно упрекнуть в излишне серьезном отношении к себе как к автору. Он честно признается, что пишет под влиянием, и совсем не стесняется этого. «Маккартни, Гэбриел, Боуи, сплошное заимствование, ничего за душой», — говорит он со сцены. Впрочем, когда он поет «Улицу Бунта» (так в Петербурге называют улицу Восстания), то получается прямо-таки взрывной невский фолк из гущи событий.
«В моих песнях нет ненависти, скорее, это сарказм, эпиграмма, политический памфлет. Я никого не называю напрямую, возможно, иносказательно что-то считывается и кто-то может обидеться. Но что поделаешь. Будет забавно, если сегодня на концерте сидели засланные казачки», — улыбается музыкант. И добавляет уже более серьезным голосом: «Все это, конечно, чудовищно, мы оказались в страшной ситуации. Я не такая медийная фигура, чтобы быть рупором, чтобы ко мне прислушивались. Как мы видим, мои песни пока на аудиторию человек в двадцать. Но если мы с ними совпадем по каким-то взглядам, по вибрациям — это уже хорошо. Вообще, если такое петь с большой сцены, то я стану лакомым кусочком для репрессивных органов».
Всеволода можно назвать своего рода символом рок-н-ролльного братства. Он находил и находит язык с артистами самых разных поколений и музыкальных взглядов, но даже его семидесятнический пацифизм не позволяет закрыть глаза на то, что посреди местного рок-комьюнити выросла «берлинская стена». И музыканты, оказавшиеся по разные ее стороны, теперь вряд ли найдут общий язык, став несогласными и согласными.
«Последние пока не понимают, что из-за трусости, денег или каких-то карьерных соображений выставили себя даже не на посмешище. Они просто вычеркнули себя из истории отечественной рок-музыки, — уверен Гаккель. — И это очень печальный факт».
«Парк Горького».
«Парк Горького» снова тренирует американский акцент
В честь 35-летия своего знаменитого центра Стас Намин собрал на двухдневный фестиваль, наверное, всех рок-звезд, кому еще дозволено выходить на сцену. Шоу начинались в районе обеда, шло и практически до ночи, и выступить в Зеленом театре успели и «Алиса», и Гарик Сукачев, и «25/17», и «Калинов мост», и Пелагея, и много кто еще, включая, конечно, группу «Цветы». Но самым любопытным сюжетом фестиваля стало выступление нового состава «Парка Горького».
Здесь следует пояснить некоторые детали биографии этой группы. По сути это продюсерский проект Стаса Намина, и именно продюсер имеет права на название. Таким образом, под этим лейблом он может набирать любых музыкантов и записывать с ними все что угодно.
Отношения с прошлым «Парком Горького» у Стаса Намина были яркими, но небезоблачными. В мире и согласии с продюсером группа выпустила лишь один альбом — Gorky Park. Это случилось в 1989 году. Пластинка вошла в сотню журнала Billboard, сингл Bang продержался два месяца в Тор-15 американского MTV. Но потом в группе случился небольшой бунт, в результате которого ушел вокалист Николай Носков, контракт с большим американским лейблом был немедленно разорван, а Намин сразу отказался от своих продюсерских функций.
В следующие несколько лет составом, где пел Александр Маршал, было выпущено три альбома: Moscow Calling, Stare и Protivofazza. На американский рынок ни одна из пластинок толком не попала. Что-то неплохо шло в Европе, что-то — в России, что-то прошло мимо и здесь и там. Тем не менее некоторое время группа успешно гастролировала, выкупив, по слухам, возможность использования названия. На стыке веков «Парк Горького» практически развалился, но в 2002 году гитаристы Александр Белов и Ян Яненков собрали проект заново. Было немало гастролей, а летом 2019-го даже вышел сингл Hello My Friend.
На таком фоне решение Стаса Намина сделать свой «Парк Горького» выглядит во многом неожиданным, но абсолютно легитимным. Так под все еще известной маркой на фестивале появились гитаристы и вокалисты Олег Изотов и Павел Попов, барабанщик и вокалист Алексей Баев, бас-гитарист и вокалист Марко Мендоза. Был заявлен еще и Сергей Арутюнов в качестве основного вокалиста, но в день концерта сын знаменитого, к сожалению, ныне покойного блюзмена Николая Арутюнова слегка приболел и готов появиться на следующих выступлениях.
Во всей этой компании весьма экзотично выглядит американец Марко Мендоза. Он давно сотрудничает со Стасом Наминым и принимал участие в юбилейных шоу группы «Цветы». Но некогда единый музыкальный мир после известных событий стал похож на минное поле. Сам факт того, что Марко сумел прорваться сквозь все «железные занавесы» и закрытое небо, уже вызывает ассоциации с триллером.
Впрочем, с учетом европейского графика группы мистера Мендоза в деятельности «Парка Горького» он в большей степени будет участником записей, а не концертов. Но на сцене Зеленого театра он все-таки зажег. Остальные тоже не отставали. В качестве мостика между поколениями выступил Николай Носков. После перенесенного инсульта ему, конечно, весьма непросто работать рок-звездой, потому что во время выступления он сидит. Однако Bang и «Это Здорово» прозвучали на ура, а публика выразила оглушительный восторг по поводу выхода музыканта на сцену.
Кроме классических хитов с первого релиза «Парка Горького» были исполнены три новые песни. И это снова гулкий, размашистый глэм-рок. Причем англоязычный, что сейчас выглядит не самым стратегически верным решением. Впрочем, Стаса Намина трудно упрекнуть в желании подстроиться под какие-то тренды. В статусе человека-легенды он давно делает только то, что нравится ему самому, и такой подход всегда заслуживает уважения.
По материалам: www.mk.ru
